Норберт Винер родился 26 ноября 1894 года в городе Колумбия, штат Миссури, в семье еврейского иммигранта, выходца из России. По семейному преданию корни рода Винеров уходят к Моисею Маймониду из Кордовы - лейб-медику султана Саладина Египетского, известному ученому и богослову. Отец Норберта, Лео Винер, уроженец Белостока, в молодости учился в Германии и провел достаточно бурную, полную приключений, молодость. Он был убежденным последователем Толстого и одним из первых его переводчиков на английский язык. К моменту рождения Норберта он уже стал профессором современных языков в Миссурийском университете. Спустя несколько лет семья Винеров переехала в Кембридж, штат Массачусетс. Здесь Лео Винер преподавал славянские языки в Гарвардском университете. Его отличала широкая эрудиция и нестандартные взгляды. В частности, он выдвинул гипотезу африканского происхождения цивилизаций Перу и Мексики, которая не встретила поддержки в научных кругах. Но в наибольшей степени нестандартность взглядов Лео Винера сказалась в воспитании собственного сына.

Под руководством отца Норберт в семь лет читал Дарвина и Данте, в одиннадцать - окончил среднюю школу, в четырнадцать - высшее учебное заведение - Тафтс-колледж и получил первую в своей жизни ученую степень - бакалавра искусств. Эти годы Винер подробно описывает в своей автобиографической книге "Ex-Prodigy" ("Бывший вундеркинд"). Норберт был хорошо подготовлен к блестящей академической карьере. В восемнадцать лет он становится доктором философии Гарвардского университета. В 1913 году молодой Винер начинает свое путешествие по предвоенной Европе, посещает Кембридж и Геттинген, слушает лекции Б. Рассела, Дж. Х. Харди, Д. Гильберта. В связи с началом войны он возвращается в Америку.

По собственному признанию, в молодости Винер обладал "коллекцией клинических проявлений неврозов и внутренних страданий". Он постоянно находился в замкнутом круговороте депрессий, повторявшихся каждые три недели. В 1913 году он пытался попасть на фронт, но не прошел медкомиссию из-за плохого зрения. В течение пяти лет после этого его преследовала непрерывная череда неудач. Он пытался заниматься преподаванием в университете Мэн, писал статьи для энциклопедии, работал помощником инженера, занимался журналистикой, но всякий раз новый вид деятельности оканчивался провалом. Это продолжалось до 1919 года, когда он получил, не без помощи отца, должность преподавателя Массачусетского Технологического института. Навсегда. Спустя несколько лет, в 1926 в его жизни произошли большие изменения, после длительного периода ухаживания он женился на Маргарет Енгерман. Навсегда. В семье Винеров родилось две дочери. Надо отдать должное Маргарет. Она была надежным другом, сиделкой, и хозяйкой в доме у своего непростого в совместной жизни мужа. Они почти не расставались. Во время многочисленных и продолжительных поездок в Европу и Китай семья сопровождала профессора. Общение в семье происходило на странной смеси английского и немецкого языков, причем профессор часто употреблял "детские" окончания, а свою жену он уважительно называл полным именем Маргарита (Marguerita) - то же совсем не по-английски. Свидетелей этому нет, это было что-то внутреннее, защищенное от внешних взглядов, почти интимное, но сохранились письма... Неврозы проявлялись в меньшей степени, но фраза из письма типа "дом начинает выглядеть пустым, и погода все больше становиться осенней..." (Нью-Гемпшир, 7 сентября,1931) говорит о многом.

С возрастом нестабильность психики частично прошла, и, по свидетельству многих современников, трансформировалась в защитную реакцию выражавшуюся в тщеславии и высокомерии. Надо отдать должное, оснований для высокомерия было более чем достаточно.

В 30-х годах он вновь посещает Европу, преподает, пишет статьи. В науке становится известно его имя. В теории радиационного равновесия звезд появляется уравнение "Винера-Хопфа". Он читает курс лекции в пекинском университете Цинхуа. Среди его знакомых - Н. Бор, М. Борн, Ж. Адамар и другие известные ученые. В эти годы Винер принимает участие в создании в Америке первых аналоговых вычислительных машин. Во время второй Мировой войны он работает над математическим аппаратом для систем наведения зенитного огня. В этой напряженной обстановке возникают первые наброски к тому, что со временем станет новой наукой. Здесь Винер впервые сталкивается с тем, что машина должна выполнять сложные действия по предсказанию поведения цели, заменяя наводчика, и обращает внимание на роль обратных связей в технике и живых организмах. Очень продуктивным оказывается его знакомство с мексиканским физиологом доктором Артуром Розенблютом. Сопоставление знаний из области медицины, физиологии и математики и позволили Норберту Винеру сформулировать проект новой науки.

Появление книги мгновенно превратило его "из ученого-труженника, пользующегося определенным авторитетом в своей специальной области, в нечто вроде фигуры общественного значения." К преподаванию и напряженной работе над книгами и статьями добавляются многочисленные конгрессы, выступления и поездки. Он сотрудничает с группами разработчиков первых американских цифровых вычислительных машин. В 1953 г. выступает с лекционным турне в Индии, в 1960 Винер приезжает в Советский Союз. Он высоко оценивает уровень развития советской науки: "Они отстают от нас в аппаратуре - не безнадежно, а немного. Они впереди нас в разработке теории автоматизации". Винер выступает в Политехническом музее в Москве с лекцией о мозговых волнах. Впереди еще несколько лет напряженной работы и, как вершина научной карьеры - награждение Национальной медалью науки.